В Судебную коллегию по уголовным делам

Московского областного суда

От адвоката Филиала № 61 Лопин и коллеги МОКА

Лопина Д.А. удостоверение № 1879 от 23.12.2002 г,

в реестре адвокатов МО 50/1740,

142500, Московская область,

г. Павловский Посад, ул. Кирова д.91, кв.49

тел: 8-985-182-46-40

защитника С.Д.А.

обвиняемого по ст.162 ч.2 УК РФ

На приговор Павлово-Посадского городского суда

Московской области от 29 июня 2017 года

в отношении С.Д.А.

АПЕЛЛЯЦИОННАЯ ЖАЛОБА

(дополнительные доводы)

Указанным приговором суда С.Д.А…..г.р. судимый, были признан виновным в совершении преступления предусмотренного ст.162 ч.2 УК РФ, с назначением наказания в виде лишения свободы сроком на шесть лет без штрафа, без ограничения свободы, с отбытием наказания в исправительной колонии строгого режима. Обстоятельства дела изложены в приговоре суда.

С приговором суда не согласен, считаю его незаконным, необоснованным, а доводы суда, указанные в приговоре в обоснование доказанности вины С.Д.А. не соответствующими фактическим обстоятельствам дела в виду следующих оснований:

• Выводы суда, изложенные в приговоре, не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании;
• Суд не учёл обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда;
• В приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни их этих доказательств и отверг другие;
• Выводы суда, изложенные в приговоре, повлияли на решение вопроса о виновности осужденного, а также на правильность применения уголовного закона;
• Существенные нарушения уголовно-процессуального закона, выразившиеся в лишении и ограничении гарантированных уголовно-процессуальным законом прав участников уголовного судопроизводства со стороны защиты и повлиявшие на вынесение законного и обоснованного приговора.

1. Существенные нарушения уголовно-процессуального закона, выразившиеся в лишении гарантированных уголовно-процессуальным законом прав подсудимого и других участников процесса и повлиявшие на вынесение законного и обоснованного приговора.

1.1.Суд в приговоре оставил без оценки версию защиты о превышении своих должностных полномочий следователем Ч.О.Е., при расследовании настоящего уголовного дела.

Подсудимый С.Д.А. и его защитник, как в ходе судебного разбирательства, так и в ходе судебный прений, последовательно заявляли о том, что в отношении С.Д.А. после его фактического задержания следователем Ч.О.Е. применялись незаконные методы осуществления предварительного расследования. Суть нарушений в данной части выразилась в следующем:

— Во-первых, к С.Д.А. до его опознания Б.С.В. применялась физическая сила, следователем Ч., и свидетелем М. С.Д.А. последовательно пояснил, когда и при каких обстоятельствах, на него осуществляли физическое воздействие указанные лица. В материалах уголовного дела есть заключение судебно-медицинской экспертизы С.Д.А., в котором установлено: «Из копии журнала медицинских осмотров лиц, содержащихся в ИВС, на имя С.Д.А. следует: «18.08.2016 в 16.10, осмотр при поступлении: жалобы на здоровье ссадины: головы, лба, спины, гр. клетки слева». Данные объективного обследования. Со слов освидетельствуюемого следует: До задержания в драках не участвовал, в ОВД обратился самостоятельно. Доставлен в кабинет следователя, в кабинете следователя находились следователь и сотрудник уголовного розыска. Сотрудник розыска нанес мне один удар рукой в область левой почки; следователь нанес мне один удар рукой в область носа слева. Больше ударов сотрудник розыска мне не наносил. После этого я предпринял попытку выпрыгнуть в окно 3-го этажа здания ОВД, но у меня не получилось. Следователь повалил меня на пол кабинета, нанес ещё 3-4 удара рукой в затылочную область головы справа; ногами не бил. Я терял кратковременно сознание» (т.1 л.д. 75-77).

— Во-вторых, защита изначально заявляла о том, что следователю Ч.О.Е. было достоверно известно о том, кто совершил преступление в отношении Б.С.В., однако в виду того, что указанное лицо (О. Олег) является его хорошим знакомым, то у него как у следователя могла быть личная заинтересованность в негативном исходе дела для С.Д.А. и указанное обстоятельство подтверждается следующим:

— Следователю Ч.О.Е. изначально было известно о том, что О. совершил указанное преступление. Об этом свидетельствуют его показания данные им в суде (т.2 л.д. 189 стр.21 протокол С.З.).

— Следователь Ч.О.Е. за всё время, когда настоящее уголовное дело находилось в его производстве (с 15.08.16 по 23.09.16) не принял мер для того, чтобы доставить гражданина О. в ОВД и допросить. Для сравнения С.Д.А. следователь Ч.О.Е. установил через 6 дней после совершённого на Б.С.В. преступления. При этом все следственные действия, которые провёл следователь Ч.О.Е. осуществляя расследование по настоящему уголовному делу свидетельствуют о том, что установление и привлечение гражданина О. Олега к уголовной ответственности следователем не планировалось.

— Из распечатки переписки следователя Ч.О.Е. в социальной сети в Контакте приобщённой к материалам уголовного дела (т.2 л.д. 177 протокол С.З.) следует, что он (Ч.) достоверно зная о том, что Орлов Олег совершил указанное преступление, предлагал О. своё содействие в благополучном исходе дела для последнего.

В резолютивной части судебных прений защитой С.Д.А. было заявлено о необходимости вынесения представления в адрес руководителя СО ОВОД МО Павлово-Посадский на предмет оценки законности и обоснованности действий следователя Ч.О.Е. при осуществлении предварительного расследования по уголовному делу № 133108.

Все указанные доводы защиты в части оценки действий следователя Ч.О.Е. суд оставил без оценки и внимания. Показания С.Д.А. о нарушении его прав следователем Ч.О.Е. при проведении следственных действий с его (С.) участием не нашла никакого отражения и оценки в приговоре суда, что по смыслу требований ст.307 УПК РФ незаконно и недопустимо.

• Суд в приговоре оставил без оценки нарушения, допущенные следователем при назначении экспертизы и экспертом при проведении дополнительной судебно-медицинской экспертизы потерпевшего Б.С.В.

В судебном заседании и в ходе судебных прений (т.2 стр.234-239) защита заявляла о существенных нарушениях, допущенных при назначении и проведении дополнительной судебно-медицинской экспертизы потерпевшему Б.С.В., (т.1 л.д. 201-204) которые повлияли на принятие решения о квалификации действий С.Д.А. по ст.162 ч.2 УК РФ.

Суть нарушений заключалась в следующем. При проведении первоначальной судебно-медицинской экспертизы потерпевшему Б.С.В. эксперт не смог ответить на вопрос о: степени тяжести вреда здоровью потерпевшего, поскольку в распоряжение эксперта не был предоставлен рентген снимок костей носа, который был сделан потерпевшему Б.С.В. 12.08.2016 года. В связи с указанным обстоятельством эксперт заявил ходатайство, о предоставлении указанного снимка (т.1 л.д. 89). Однако в виду того, что нахождение указанного рентген снимка следователем А.Е.П. установлено не было, то он (А.Е.П) 14.12.2016 года (спустя 4 месяца после получения Б.С.В. повреждения) обращается вместе с Б.С.В. в мед учреждение и делает там повторный снимок костей носа Б.С.В. При этом повторный снимок костей носа, следователем не осматривается, к материалам уголовного дела как доказательство не приобщается, каким образом передаётся эксперту тоже не понятно.

В суде Б.С.В. пояснил, что какого-либо лечения он по факту полученных повреждений не проходил, т.е. изначально вопрос о наличии или об отсутствии перелома костей носа Б. в медицинском смысле его значения, был – под вопросом.

Несмотря на указанные обстоятельства эксперт, получив данный снимок сразу же делает вывод о том, что Б.С.В. был причинён именно «Лёгкий вред здоровью» (т.2 л.д. 201-204). При этом экспертом ни в описательной части, ни в резолютивной части не приводится никакого описания, на основании каких обстоятельств он пришёл к выводу о том, что Б.С.В. был причинён именно лёгкий вред здоровью. Хотя в распоряжение эксперта был предоставлен не первоначальный рентген снимок от 12.08.2016 о предоставлении которого он ходатайствовал перед следователем, и на котором можно было бы увидеть повреждения, при условии их наличия, а снимок костей носа сделанный спустя 4 месяца, не имеющий никаких повреждений, т.е. снимок костей носа здорового человека.

Кроме этого выводы эксперта Ф.А.А. в данной части идут в противоречия с его собственными выводами, сделанными им ранее. Так судебно-медицинский эксперт Ф.А.А. в своих выводах (т.1 л.д.113) и в ходатайстве следователю (т.1 л.д. 89) указывал на то, что: «В виду отсутствия рг-снимков, данных клинических наблюдений, квалифицировать указанный в медицинских документах диагноз, «перелом костей носа» не представляется

возможным». Получается, что ранее (т.1 л.д. 89 и 113) без указанных данных эксперт не мог установить степень вреда здоровью Б.С.В., а сейчас (т.2 л.д. 204) он это сделал. Суд этому противоречию не дал никакой оценки в приговоре.

Наличие указанных нарушений по мнению защиты, грубым образом нарушило право С.Д.А. на защиту от необоснованного обвинения, и повлияло на окончательную квалификацию его действий по ст.162 ч.2 УК РФ, поскольку, выводы эксперта о тяжести причинённого вреда здоровью, потерпевшему Б.С.В. были основаны на медицинских документах, которые не отражали наличие телесных повреждений у потерпевшего, что не допустимо.

Суд указанным нарушения и доводам защиты в данной части не дал никакой оценки, ограничившись лишь дежурной фразой о том, что экспертиза была проведена в соответствии с гл. 27 УПК РФ, ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ, и ст.307 УК РФ.

При этом защите не ясно какое отношение имеет С.Д.А. к оценке рентген снимка Б.С.В. Так суд (абз.4 стр.19 приговора) давая оценку законности получения данного доказательства указал: «Так же сам подсудимый в ходе судебного разбирательства подтвердил факт проведения в отношении него рентгена, для определения повреждений». Однако никакого рентгена С.Д.А. не делалось, и это очередное противоречие в выводах суда.

• Суд незаконно и необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства защиты о возврате дела прокурору.

Защитой С.Д.А. в судебном заседании было заявлено ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору (т.2 л.д. 224-226), в виду нарушения органом предварительного расследования требований ст.217-219 УПК РФ при ознакомлении С.Д.А. с материалами уголовного дела. Обстоятельства нарушений и доказательство, подтверждающее доводы защиты изложены в ходатайстве (т.2 л.д. 224-226).

В судебном заседании суд на месте постановил: «В удовлетворении ходатайства адвоката Лопина Д.А. отказать, поскольку фотографии не могут являться доказательством по делу» (т.2 л.д.241 стр.51 протокол С.З.).

В приговоре (абз.3 стр.19 приговора) суд в этой же части указал: «Суд считает, что не имеется основания для исключения доказательства по делу; постановление следователя о признании и приобщении к материалам уголовного дела в качестве доказательств от 02.02.2017 года, поскольку фотокопия, представленная стороной защиты, не может являться существенным аргументом подложности доказательств…».

Доводы суда в данной части считаю незаконными и необоснованными в виду следующих обстоятельств: Во-первых, по смыслу требований п.7 ч.1 ст.53 УПК РФ защитник по окончании предварительного следствия вправе знакомиться со всеми материалами уголовного дела снимая при этом копии с материалов уголовного дела, в том числе с помощью технических средств.

Из материалов уголовного дела (т.2 л.д. 121-124) следует, что С.Д.А. и его защитник Лопин Д.А. ознакомились с материалами уголовного дела в полном объёме, с использованием технических средств (фотоаппарат Канон). Таким образом, каждый лист в том числе и постановление о признании и приобщении к уголовному делу иных документов в качестве доказательств от 02.02.2017 года были сфотографированы на цифровой фотоаппарат (копия приобщена к ходатайству защиты т.2 л.д. 226 протокол С.З.). И простой сравнительный анализ, аналогичных по содержанию (документа и его фотокопии) дают возможность сопоставить их: полную идентичность либо отличие. Поэтому вывод суда о том, что фотокопия не является достаточным доказательством, подтверждающим подложность документов в данном контексте незаконен и не обоснован.

— Во-вторых, фотокопия которая была представлена защитой суду является не единственным доказательством, подтверждающим факт выполнения следователем после ознакомления С.Д.А. и его защитника с материалами уголовного дела, дополнительных следственных действий.

Так в материалах уголовного дела, имеется указанный выше протокол ознакомления с материалами уголовного дела обвиняемого и его защитника (т.2 л.д. 121-124) в котором есть запись о том, что защитник знакомился с материалами уголовного дела в полном объёме и делал это с использованием технических средств. Указанное обстоятельство достоверно подтверждает факт того, что: если бы следователь не проводил дополнительных следственных действий по делу, то спорное постановление следователя, содержащееся в (т.2 л.д. 15) и его фотокопия, сделанная защитой при ознакомлении с материалами дела и представленная в суд, по своему содержанию были бы идентичными. А так из сравнительного анализа указанных материалов (т.2 л.д.15 и его фотокопии т.2 л.д. 226) следует, что в оригинале в качестве доказательств появилось две новых позиции: ответ на запрос о стоимости кошелька на 1 листе и ответ на запрос о стоимости портфеля на 1 листе.

— В-третьих, доказательством, подтверждающим доводы защиты в данной части, также являются показания следователя А.Е.П. который знакомил С.Д.А. и его защитника с материалами уголовного дела.

Так следователь А.Е.П. будучи допрошенным в суде пояснил, что обвиняемый С.Д.А. и его защитник действительно знакомились с материалами уголовного дела в его присутствии и делали это с использованием фотоаппарата (т.2 л.д. 220 стр.47 протокол С.З.).

Указанное нарушение существенным образом нарушило право на защиту обвиняемого С.Д.А. в том числе его право на ознакомление со всеми материалами уголовного дела, после проведения дополнительных следственных действий, на что прямо указывают требования ч.2 ст.218 УПК РФ. Указанное нарушение является существенным, поскольку обвинительное заключение по обвинению С.Д.А. было составлено, направлено в прокуратуру, утверждено прокурором, вручено С.Д.А. и направлено в суд вместе с материалами уголовного дела с нарушением уголовно-процессуального закона. Поскольку С.Д.А. не была предоставлена возможность на ознакомление с новыми доказательствами, полученными после проведения дополнительных следственных действий и его право на защиту таким образом было нарушено.

Суд доводы защиты в данной части оставил без оценки, не мотивировав своё решение в данной части должным образом.

• Суд в приговоре в обоснование вины С.Д.А. сослался на доказательство, полученное с грубым нарушением права С.Д.А. на защиту.

В обоснование доказанности вины С.Д.А. и в опровержение доводов потерпевшего Б.С.В. о непричастности С.Д.А. к совершенному в отношении него (Б.) преступлению, суд в приговоре сослался на факт опознания Б.С.В. С.Д.А. 

Об этом свидетельствует оценка в приговоре следующих доказательств: показания свидетеля Ч.О.Е. (абз. 1 стр.6 приговора); показания свидетеля С.А.А. (абз. 1 стр.9 приговора); показания свидетеля М.Е.Д. (абз.1 стр.10 приговора); показания свидетеля Н.С.Ю. (абз. 2 стр.12 приговора); показания свидетеля У.Е.Ю. (абз. 1 стр.13 приговора);

Как на одно из обоснований которое по мнению суда свидетельствует о законности проведённого в отношении С.Д.А. опознания его Б.С.В. суд указал следующее: «В ходе проведения вышеуказанных следственных каких-либо нарушений уголовно-процессуального законодательства со стороны следователя не было, кроме того, каких-либо замечаний со стороны подсудимого и его защиты в ходе проведения следственных действий не поступало» (абз.5 стр.19 приговора).

Однако с выводом суда об отсутствии каких-либо нарушений уголовно-процессуального законодательства со стороны следователя при проведении опознания Б.С.В. С.Д.А. нельзя согласиться в виду следующих оснований:

— Во-первых, С.Д.А. давая показания в судебном заседании (т.2 л.д. 219 стр. 45 протокола С.З.) указал на то, что: в ходе предварительного следствия, а именно до того, как он был обеспечен защитником в отношении него, сотрудниками полиции М. и Ч. применялись незаконные методы физического воздействия, направленные на получение от него (С.) признательных показаний.

Показания С.Д.А. суд в приговоре оставил без какой-либо оценки, что по смыслу требований п.11 и п.13 Пленума ВС РФ «О судебном приговоре от 29.11.2016 г. N 55 г., а также ст.307 УПК РФ – не законно и не допустимо при вынесении обвинительного приговора.

— Во-вторых, С.Д.А. в ходе его опознания Б.С.В., заявил о том, что: ему (С.) не был предоставлен адвокат, по той причине, что на момент его опознания Б.С.В. он не находился в статусе ни обвиняемого ни подозреваемого (т.1 л.д. 31). Указанному нарушению права на защиту С.Д.А. допущенному органом предварительного следствия при подготовке и проведения его опознания потерпевшим Б.С.В. суд в приговоре не дал никой оценки. Более того, суд в принципе указал на то, что С.Д.А. никаких заявлений, касающихся законности проводимых с ним следственных действий в том числе и его опознания Б.С.В. – не делал.

— В-третьих, согласно требованиям действующего уголовно-процессуального законодательства, действия органа предварительного следствия при проведении опознания С.Д.А. потерпевшим Б.С.В. лишили С.Д.А. возможности защищаться не только всеми предусмотренными законом способами, но и возможности воспользоваться помощью защитника, что недопустимо, в контексте следующих положений уголовно-процессуального закона:

Согласно требованиям, п.1 Постановления Пленума ВС РФ от 30.06.2015 № 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве»: Обращается внимание судов на то, что по смыслу ст.16 УПК РФ обеспечение права на защиту является одним из принципов уголовного судопроизводства, действующих во всех его стадиях. В силу этого правом на защиту обладает лицо: в отношении которого осуществляются затрагивающие его права и свободы процессуальные действия по проверке сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ст.144 УПК РФ.

В случае С.Д.А. после того, как он фактически был задержан и доставлен в ОВД МО «Павлово-Посадский», в отношении него было проведено процессуальное действие (опознание). При этом С.Д.А. который фактически находился в статусе подозреваемого, следователем, проводившим опознание (Ч.О.Е.), не были разъяснены его права, согласно его процессуальному статусу. Кроме этого следователь Ч.О.Е. не смотря на требования С.Д.А. в данной части не обеспечил С.Д.А. защитником, хотя в силу положений п.15 ст.5; п.3 ч.4 ст.46 УПК РФ. Хотя по смыслу требований п.3 Постановления Пленума ВС РФ от 30.06.2015 № 29 на следователе Ч.О.Е. лежала прямая обязанность: обеспечить возможность реализации С.Д.А. права на защиту. В таких условиях, С.Д.А. элементарно не была предоставлена реальная возможность защищать себя, а именно: с помощью защитника делать заявления, заявлять ходатайства, отводы, заявлять о нарушении своих прав.

— В-четвёртых, задержание С.Д.А. (т.1 л.д. 34 протокол задержания) проходило без участия адвоката. Что в контексте положений ст.49, 51 УПК РФ не допустимо и не законно. И это очередное нарушение права С.Д.А. на защиту.

Указанные обстоятельства, дают защите С.Д.А. все основания говорить о том, что опознание Б.С.В. С.Д.А. не может рассматриваться как доказательство вины С.Д.А. поскольку последнему не было предоставлено реальной возможности защищаться от предъявленного подозрения, и заявлять о нарушении своих прав методами незаконного воздействия. Выводы суда в данной части о том, что указанное доказательство опровергает доводы Б.С.В. о непричастности С.Д.А. к предъявленному обвинению без учёта изложенных выше нарушений права С.Д.А. на защиту не законны не обоснованы и не состоятельны.

В таких условиях выводы суда в данной части сделаны в нарушение указанных выше требований уголовно-процессуального закона и нарушили право Сенькова Д.А. на защиту, поскольку суд в приговоре обосновал свои доводы не допустимыми доказательствами, чего делать права не имел.

• Суд в приговоре в нарушение требований п.11 Постановления Пленума ВС РФ «О судебном приговоре» не отразил и не дал оценки доводам С.Д.А. приведённым им в свою защиту.

По смыслу требований п 11. указанного Постановления Пленума ВС РФ «О судебном приговоре» от 29.11.2016 № 55: Суд в приговоре обязан отразить отношение подсудимого к предъявленному обвинению и дать оценку доводам, приведенным им в свою защиту. Кроме этого суд обязан тщательно проверить все показания подсудимого и оценить их достоверность, сопоставив с иными исследованными в судебном разбирательстве доказательствами.

Суд в нарушение указанных требований Постановления Пленума ВС РФ оставил без оценки все приведённые в судебном заседании С.Д.А. доводы, которые, по его мнению, подтверждали его непричастность к предъявленному обвинению, что недопустимо при вынесении обвинительного приговора.

• Невыполнение судом требований ст.295 УПК РФ при вынесении приговора.

По смыслу требований ст.295 УПК РФ: суд заслушав последнее слово подсудимого, удаляется в совещательную комнату для постановления приговора, при этом участникам судебного заседания объявляется время оглашения приговора.

Указанных требований уголовно-процессуального закона судом выполнено не было. Так из протокола судебного заседания (т.3 л.д. 2 стр. 65 протокола С.З.) следует, что 29.07.2017 в период времени с 15.00 по 15.00 минут, т.е. в секундный промежуток времени, суд: выслушал доклад секретаря о явке вызванных по делу лиц; выслушал последнее слово подсудимого; удалился в совещательную комнату; постановил текст приговора на 21 странице; провозгласил приговор.

Указанное обстоятельство даёт защите основание говорить о том, что, во-первых, суд формально отнёсся к последнему слову подсудимого С.Д.А. доводы С.Д.А. суду были в принципе не интересны. Так из протокола судебного заседания (т.3 л.д. 2 стр.65 протокол С.З.) следует, что последнее слово С.Д.А. обращаясь к суду озвучил одно предложение: Я не совершал данного преступления, прошу меня оправдать. Однако это не так. С. говорил около 5 минут, и письменный вариант своего выступления передал суду для приобщения к материалам уголовного дела.

— Во-вторых, суд до 29.07.2017 постановил и изготовил весь текст приговора, т.е. принял окончательное решение, не выслушав последнего слова подсудимого, что по смыслу требований ст.293-295 УПК РФ не допустимо.

2. Выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактически установленным обстоятельствам дела.

Суд в приговоре (абз.5 стр.14 приговора) установил: Кроме этого вина подсудимого доказана: Перечень доказательств, которые по мнению суда подтверждают вину С.Д.А. в данной части перечислен на стр.14-17 приговора. Однако с выводами суда о том, что указанные ниже доказательства подтверждают вину С.Д.А. в совершении разбойного нападения на Бозина С.В. 15.08.2016 в период времени с 01.00 до 05.10 более точное время следствием не установлено, нельзя согласиться по следующим основаниям:

2.1.Заявление Б.С.В. от 12.08.2016 года (т.1 л.д. 5). Суд не устранил в приговоре противоречий, которые содержатся в данном заявлении, а именно противоречий в количестве напавших на Б.С.В. (см. п.1.2.1. стр.6 первоначальной жалобы адвоката Лопина Д.А., а также т.1 л.д. 4 рапорт Степанова А.А.).

2.2.Протокол ОМП от 12.08.2016 (т.1 л.д.10-16). Из данного документа следует, что на месте происшествия были обнаружены два следа фрагмента подошвы обуви. В данной части С.Д.А. в своём последнем слове просил обратить внимание суда, на следующее обстоятельство: Если нападавших было двое, то почему на месте происшествия обнаружено 2 следа, а не 4, как это должно было бы бить? Суд доводы С.Д.А. в данной части оставил без оценки.

2.3. Справка ГБУЗ МО «Павлово-Посадская ЦРБ» от 12.08.2016 (т.1 л.д.17) и справка ГБУЗ МО «Павлово-Посадская ЦРБ» от 12.08.2016 (т.1 л.д. 17). По мнению суда, указанные документы подтверждают факт наличия перелома костей носа у потерпевшего Б.С.В., а значит и факт применения к нему насилия опасного для жизни и здоровья. Однако судебно-медицинский эксперт Ф.А.А. в своих выводах (т.1 л.д.113) и в ходатайстве следователю (т.1 л.д. 89) указал на то, что: «В виду отсутствия рг-снимков, данных клинических наблюдений, квалифицировать указанный в медицинских документах диагноз, «перелом костей носа» не представляется возможным».

2.4.Заключение эксперта № 387 от 17.10.2016 (т.1 л.д. 115-117). Из данного заключения следует, след подошвы обуви, оставленный на месте происшествия предположительно подошвой, которая может быть использована в обуви со сплошной подошвой (спортивная обувь, кроссовки, кеды). Однако, как следует из указанного заключения, выводы эксперта в данной части носят предположительный характер, и в качестве возможных вариантов обуви эксперт называет не один вариант обуви (который мог бы принадлежать С.Д.А.) а три.

Кроме этого сам по себе след обуви не может служить доказательством наличия у С.Д.А., например, умысла на совершение нападения на Б.С.В.

2.5.Протоколом осмотра предметов СД-Р диска под названием «11.08.2016-12.08.2016 (т.1 л.д. 149-151). По мнению суда, указанное обстоятельство доказывает факт нахождения С.Д.А. на месте совершения преступления 12.08.2016 года. Так суд в данной части установил: «Таким образом, в 02 часа 47 минут 12.08.2016 года, на принадлежащий С.Д.А. абонентский номер – 8 925 756 49 29, был осуществлён звонок, при этом адрес базовой станции абонентского номера С.Д.А. привязан к д. 32/2 по ул. Лесная г. Павловского Посада Московской области, который расположен в непосредственный близости к месту совершения преступления».

Однако защитой в данной части в ходе судебных прений было указано на то, что данный довод не может подтверждать факт нахождения С.Д.А. на месте преступления в указанное время, поскольку: «В непосредственной близости, как на это сам указал суд, от места совершения преступления также находилось кафе «Посад», в котором С.Д.А. в указанное время находится вместе со своей знакомой С.А.А.

Кроме этого на указанный судом номер, и указанное судом место, звонки осуществлялись не только в 02.47 12.08.2016, что по мнению суда доказывает факт нахождения С.Д.А. в это время на месте совершения преступления, но и в 5.07 12.08.2016, и в 5.17 12.08.2016 года (т.1 л.д. 189). Почему-то указанным промежуткам времени, и противоречиям обвинения в данной части суд оценки в приговоре не дал. Таким образом выводы суда в данной части полностью несостоятельны.

2.6. Протокол обыска от 09.01.2017 (т.1 л.д. 153-154). Данное доказательство, а именно обстоятельство его получения, являются очередным подтверждением версии защиты о том, что С.Д.А. не совершал указанного преступление, а орган предварительного следствия занимался ничем иным, как искусственно создавал доказательства, которые могли хоть как-то доказать причастность С.Д.А. к предъявленному обвинению.

Если сравнить промежуток времени между: задержанием С.Д.А.18.08.2016 года и обыском по месту жительства С.Д.А. 09.01.2017 года, то получится промежуток времени в 4 месяца 8 дней. Что мешало органу предварительного следствия провести обыск в квартире С.Д.А. сразу же после его задержания? Абсолютно ничего. Указанное обстоятельство доказывает доводы защиты в той части, что обыск и изъятие обуви в квартире С.Д.А. были крайней мерой и попыткой следствия создать хоть какую-то доказательственную базу по данному делу.

Суд в приговоре указанным защитой обстоятельствам оценки не дал.

2.7.Протокол очной ставки между свидетелем М.Е.Д. и потерпевшим Б.С.В. (т.1 л.д. 164-168). По версии суда: Б.С.В. в данной части подтвердил показания данные им в ходе дополнительного допроса.

Однако суд в данной части не конкретизировал свои доводы и не указал, о том: Какие именно из своих дополнительных показаний подтвердил  Б.С.В? Кроме этого если брать сказанное Б.С.В. на данной очной ставке, то он не подтвердил ни одного слова свидетеля М.Е.Д., подтвердив при этом свои показания из которых следовало, что он оговорил С.Д.А.

2.8.Протокол очной ставки между свидетелем С.А.А. и потерпевшим Б.С.В. (т.1 л.д. 170-174). По версии суда: Б.С.В. в данной части подтвердил показания данные им в ходе дополнительного допроса.

Однако суд в данной части не конкретизировал свои доводы и не указал, о том: Какие именно из своих дополнительных показаний подтвердил Б.С.В? Кроме этого если брать сказанное Б.С.В. на данной очной ставке, то он не подтвердил ни одного слова свидетеля С.А.А., подтвердив при этом свои показания из которых следовало, что он оговорил С.Д.А.

Отдельно нужно указать на то, что суд не дал оценки противоречиям в показаниях свидетеля С.А.А., суть которых заключается в следующем: «Со слов С.А.А. (т.1 л.д. 172) он общался с Б.С.В. который подробно рассказал ему о двух нападавших Дмитрие и Олеге. Однако из его же рапорта (т.1 л.д. 4) написанного на имя начальника МО МВД России «Павлово-Посадский» С.В.В. следует, что телесные повреждения и открытое хищение имущества у Б.С.В. были совершены: одним неустановленным лицом».

Суд указанным противоречиям в показаниях свидетеля Степанова А.А. не дал никакой оценки.

2.9. Протокол выемки от 13.01.2017 (т.1 л.д. 176178), протокол осмотра предметов (документов) (т.1 л.д. 186-189), постановление о признании вещественными доказательствами (л.д. 86-87). Указанные материалы сами по себе не могут доказывать таких обязательных к доказыванию обстоятельств как: способ совершения преступления, мотивы и умысел лица на совершение указанного преступления, степень общественной опасности совершённого преступления, наличие причинно-следственной связи между полученными телесными повреждениями и противоправными действиями лица их якобы причинившего.

2.10.Заключение эксперта № 19 (т.1 л.д. 195-200). Выводы эксперта в данной части, как и в предыдущей экспертизе (т.1 л.д. 115-117) носят предположительный характер. Из выводов эксперта в данной части следует, что след подошвы обуви, мог быть образован как подошвой кроссовка на правую ногу, представленного на экспертизы принадлежащего С.Д.А., так и иной обувью на правую ногу, подошва которой имеет аналогичные форму, размеры и рисунок (т.1 л.д. 200).

С.Д.А. на вопрос защиты в данной части пояснил, что его обувь не является эксклюзивной, т.е. единственной в своём роде, она относится к известному обувному бренду, и он не является единственным лицом, которое ходит по улицам в такой обуви.

Суд указанным обстоятельствам и противоречиям не дал никакой оценки в приговоре.

2.11.Дополнительное заключение экспертизы МД № 25-2106г./300/2016 (т.1 л.д. 201-2004). По мнению суда, данное заключение эксперта доказывает, причинение Б.С.В. именно легкого вреда здоровью.

Однако защита в этой части просила обратить внимание суда на следующее противоречие. Эксперт Ф.А.А. делая вывод о том, что повреждение, установленное у Б.С.В. повлекло за собой кратковременное расстройство его здоровья не свыше 21 дня, не указал в заключении на основании каких именно обстоятельств он пришёл к выводу о том, что: Б.С.В. был нетрудоспособен (находился на больничном) промежуток времени, исчисляемый 21 днём.

Сам Б.С.В. пояснил, что какого-либо лечения по поводу указанных повреждений он не проходил и на больничном не был.

Эксперт в свою очередь: снимка Б.С.В. именно от 12.08.2016; данных клинических наблюдений; листка нетрудоспособности при проведении экспертизы – не исследовал. На основании чего он пришёл к выводу о том, что Б.С.В. после полученного повреждения Б.С.В. был нетрудоспособен?

Суд в приговоре указанным нарушениям и противоречиям в доводах эксперта не дал никакой оценки.

2.12.Протокол очной ставки между свидетелем Ч.О.Е. (т.1 л.д. 207-210). По версии суда: Б.С.В. частично подтвердил показания, данные Ч.О.Е. пояснив, что объяснение про уголовную ответственность было уже после опознания.

Подобная оценка судом доказательств, представленных стороной обвинения является очевидным примером того, как суд рассматривая уголовное дело, сделал это с ярко выраженным обвинительным уклоном. По смыслу действующего уголовно-процессуального законодательства, суд обязан дать оценку не только доказательствам, которые могут изобличать подсудимого, но и доказательствам, указывающим на непричастность подсудимого к предъявленному ему обвинению. В оценке судом показаний, а также действий свидетеля Ч.О.Е. этого нет в принципе, что незаконно и недопустимо. Подобный подход к оценке доказательств стороны обвинения грубым образом нарушает право подсудимого на защиту, на законность при рассмотрении судом уголовного дела, на презумпцию невиновности.

В соответствии с требованиями ст.17 УПК РФ судья оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью.

У меня как у защитника подсудимого в отношении которого вынесен очевидно незаконный и необоснованный приговор, возникает простой вопрос: Чем руководствовался судья, вынося обвинительный приговор, содержащий в себе такое количество противоречий и нарушений?

На основании изложенного и в соответствии со 389.20 УПК РФ Прошу:

Приговор Павлово-Посадского городского суда от 29 июня 2017 года в отношении С.Д.А., отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции со стадии подготовки к судебному разбирательству.

Приложение: копии дополнительной апелляционной жалобы защиты

Адвокат: ___________________ Лопин Д.А.

Проблема

Решение

Результат